Стефано Пуччини, инженер R&D департамента итальянского звукового гиганта RFC, с детства страдал от своей фамилии. Никакого генетического родства с великим композитором-однофамильцем у него не было, что не помешало приклеить ему в детстве смешное и обидное прозвище Контрабас. Да, он был не худенький мальчик, и правда фигурой чем-то похожий на этот большой инструмент. Более того, Стефано, как и большинство итальянцев, любил оперу, к тому же ходил в музыкальную школу и играл на клавишах в школьном бэнде. Семья с громкой фамилией Пуччини не была богатой, папа-повар трудился в небольшой пиццерии, мама была домохозяйкой, и у Стефано был ещё старший брат и младшая сестра.
Стефано обожал музыку и был настоящим меломаном, вот только аппаратуру из-за скромного семейного бюджета приходилось ваять самому, благо руки у Контрабаса точно росли из правильного места. Прямо в подсобке пиццерии, где он помогал отцу, Контрабас оборудовал мастерскую, где все свободное время «пилил» колонки и придумывал усилители для них. Там, в этой подсобке, Стефано и собрал свой самый первый ламповый усилитель на лампах EL 34, с самостоятельно перемотанным из старого телевизионного «силовиком» и выходными каскадами на наборных Ш-сердечниках. Звук понравился — никакой присущей транзисторам сухости, приятное живое звучание. После этого аппарата было еще несколько, все ламповые, и с каждым новым шагом Стефано оттачивал детали схем, приближая качество к идеалу.
Происходило это все в середине 90-х. Вообще Стефано в жизни повезло — семья была дружная и трудолюбивая. В 1994 году Стефано поступил на факультет точных наук знаменитого университета Болоньи. Обучение стоило не дёшево, но семья справилась и в мире появился новый инженер. Сомнений, куда идти работать, у Стефано не было уже с 3 курса: конечно, на завод RFC. Ведь это быстро идущая вперёд звуковая компания и крупнейший в Италии звуковой бренд с достойной историей. Однако оказалось, что работа и хобби — это разное. Не оправдались чаяния Стефано заняться в RFC аппаратурой для меломанов — «домашнее» направление в RFC закрыли и компания полностью сконцентрировалась на профессиональной теме. Стефано занялся разработкой профессиональных активных систем RFC, как мы сейчас понимаем — весьма успешно. RFC сделала мощный рывок в этом сегменте. Но тема Hi End была и оставалась его призванием и любовью. К счастью Стефано, его босс не запрещал в выходные оставаться в R&D лаборатории и творить, паять, слушать, менять детали, опять паять, опять слушать... ведь в самом деле, у каждого - своё счастье. У Стефано это были бесконечные эксперименты с музыкальными лампами EL, мощными КТ, промышленными и самодельными проходными конденсаторами, вариантами намотки выходных трансформаторов... в итоге к 2020 году собралось 25 (!) завершённых разработок мощностью от 8 до 300 ватт, большинство из которых являли реальный Hi End самого высокого уровня.
Конечно, Стефано-инженер, опираясь на университетские знания, к разработкам подходил глубже, с позиций науки, но от тинейджера в нём осталось очень важное — юношеский задор, перфекционизм и абсолютный музыкальный слух. Стефано-инженер дифференцировал усилия по разработкам в двух направлениях: схемотехника и исполнение. Финансовое положение теперь позволяло закупать любые требуемые детали, а лаборатория R&D была в его распоряжении в выходные и по вечерам. Оценка результатов проводилась субъективным (экспертное прослушивание) и объективным (измерения) методами.
Поначалу Стефано решил проверить расхожее мнение о сильном влиянии проводников и кабелей на звук. При сравнении медных проводов достаточного для данных токов сечения с серебряными ни приборы, ни эксперты реальной разницы не отмечали. Статистика немного менялась в сторону серебра в случае соединительных проводов длиной более 10 метров. Но и в этом случае при применении посеребрённых медных проводов (серебрение нивелирует спин эффект) разницы между чистым серебром и посеребрённой медью не было. Стало понятно, что применение драгметаллов для коммутации и монтажа — коммерческая уловка, а принципиальное влияние на звук имеют радиокомпоненты, в первую очередь лампы, проходные конденсаторы, резисторы и выходные трансформаторы.
Последний компонент, трансформаторы, подвергся особенно глубокому экспериментальному изучению. Стефано испытал множество различных типов сердечников и материалов, экспериментировал с сердечниками со смешанным набором из разного материала пластин, опять пытался использовать серебро в обмотках, экспериментировал с разными алгоритмами чередования слоев обмоток и разными способами стабилизации обмоток компаундами и даже маслами (в этом случае трансформатор помешался в герметичную емкость). Результатом долгих экспериментов стали трансформаторы с броневым сердечником, медными обмотками из чистой бескислородной меди с минимальным слоем лака и стабилизированной обмоткой. Но самым главным оказался алгоритм чередования слоев первичной и вторичной обмоток. Именно он даёт ровные АЧХ, ФЧХ и правильную динамику при работе с усилителями без обратной связи. Эти алгоритмы различны для разных типов сердечников и мощностей и являются абсолютным ноу-хау Стефано.
Аналогично неоднозначный результат дали исследования с режимами ламп. Далеко не всегда эксперты отдавали предпочтение теоретически лучшему режиму «двухтактный А», отмечая более приятное звучание АВ на тех же лампах и аналогичного класса компонентах. Словом, тем для исследований и опытов хватало. Однако какого-либо промышленного выхода все это не имело: по сути, Стефано все делал для себя, как и в 90-е годы в подсобке пиццерии. Ценителями уже реально замечательного звука были друзья, коллеги и семья. Время от времени по знакомству появлялись покупатели. Пора, пора было нести это качество в массы.
Помог случай, как часто бывает и в сказках, и в жизни. Во время очередного визита инженеров Ариса на завод RFC Стефано решил показать коллегам из России свою разработку. Чистейший мягкий звук, тот самый «тёплый ламповый» (определение приелось, но это справедливый термин для оценки звучания ламповых усилителей) конечно впечатлял. Пожалуй, у аппаратов Стефано был только один минус: внешний вид. Просто железные ящики с торчащими из них лампами. Некоторые — и вовсе фанерные. Наш герой, гений ламповых схем и уроженец самой «дизайнерской» страны мира внешнему виду своих устройств не уделял внимания вообще, это для него не играло роли.
Далее события развивались стремительно. В Арисе тут же родился план: создать на основе разработок Стефано линейку Hi End усилителей, поработав над дизайном корпуса и адаптировав к цифровым технологиям звука. Работа закипела. За цифровую часть взялся талантливый российский инженер Михаил Конторович, а за дизайн — учредитель Ариса Рубен Хохряков и его друзья из академии им. Строганова.
Ровно через год появился первый серийный аппарат, который назвали T.H.E. 10, а следом — T.H.E. 30. Название T.H.E — не артикль из английского языка, а аббревиатура слов True High End, абсолютно в данном случае справедливая. Известно, что в категории Hi End традиционно уместно экспериментировать с дизайном. Не повторяя никакие бренды, нашим героям удалось создать оригинальный внешний вид усилителя, эклектично сочетающий стили Steam Punk и Techno. Усилитель T.H.E. в необычном чёрном корпусе, со светящимися сквозь ажурную сетку катодами ламп, огромными стрелочными прозрачными индикаторами с ультрафиолетовой подсветкой и флуоресцентными шкалами прекрасно вписывается в любой интерьер, будь то квартира, дача или бар.
В Арисе для изготовления T.H.E. оборудовали производственный участок, заказали станок для сатинирования алюминия, чтобы все было на уровне высших стандартов исполнения. Буквально через стену от производства и сервис-центра Ариса располагается компания «Токомет» — ультрасовременное производство металлических изделий с лазерной резкой, компьютерной гибкой и порошковой покраской. То есть всем, что нужно для производства корпусов топ-класса.
В общем — что называется, звёзды сошлись. На первом же тестовом прослушивании T.Н.Е. 30 уверенно победил «брендовых» одноклассников по качеству передачи и динамике звука, по глубине и детализации звукового образа. Что и не удивительно: именно над этим долгие годы работал «ламповый гений» Стефано Пуччини. В Арисе уверены, что это только начало пути — в разработке моноблок мощностью 300 ватт для профессионального применения и усилитель для наушников.
Друзья! У каждого бренда, как гласит цитата, обязательно должна быть легенда. История Стефано, безусловно, достойна называться таковой. В ней есть и бедное детство, и талант, и случай, и удача, и happy end. Именно такие истории в маркетинге и называются легендами. Они не сильно различаются. Разве что Стефано начинал карьеру в подсобке пиццерии, а основатели других великих брендов — в гаражах. Вспомните историю Стива Джобса или Грега Мэки — они же похожи на историю нашего героя, правда? Детали разные, но жанр тот же. Люди любят сказки, мифы и легенды, это у нас с детства, поэтому маркетологи их и пишут. Что в них правда и что вымысел — хороший вопрос. В нашей легенде про Стефано правда все, кроме… самого Стефано. Нет такого персонажа в природе, не было пиццерии с подсобкой. Это гротеск, который мы придумали сами, чтобы вас, читавших много таких историй, повеселить.
Очень надеемся, что вам понравилось, однако считаем нужным разоблачить свою мистификацию. Мы не сторонники того, чтобы рассказывать сказки потенциальным покупателям, даже если это может положительно сказаться на продажах. А интервью с реальным разработчиком ламповых блоков усилителей T.H.E. – ниже. Впрочем, это не менее талантливый человек, чем мифический Стефано. Созданные им ламповые схемы — основа качества звука T.H.E. А дизайн, конструкция и цифровая часть усилителей – действительно разработка компании Арис.
