XIV Международный фестиваль "Джаз в саду Эрмитаж"

Во-первых, он старейший, и в нынешнем году прошел в 14-й раз. Во-вторых, играет роль место его проведения – самый центр Москвы (внутри Садового кольца, недалеко от метро), что выгодно отличает его от мероприятий, проходящих за пределами города. В-третьих, этот фестиваль отстаивает жанровую чистоту, упорно отказываясь, в отличие от некоторых других фестивалей, "идти навстречу широким народным массам" и включать в число участников исполнителей джазоподобной поп-музыки и прочий easy listening. В-четвертых, это единственное в Москве общедоступное мероприятие на открытом воздухе, что превращает его из простого концерта в уникальную ежегодную тусовку всех, кто работает в джазе, интересуется джазом, слушает джаз...

Озвучивание концертов на открытом воздухе – дело сложное. Та часть сада "Эрмитаж", где проходит фестиваль, имеет особенности: это узкое (порядка 50 м) и длинное (до 150 м) пространство, частично открытое, частично покрытое деревьями и кустами. Все это создает дополнительные трудности при решении задачи высококачественного звукоусиления на всех слушательских местах.

Джаз – музыка некоммерческая, и оргкомитет фестиваля никогда не располагал избыточными средствами. Поэтому системы звукоусиления на фестивале не всегда относились к высшему классу. Но в этом году впервые техническим спонсором фестиваля "Джаз в саду Эрмитаж" выступила компания "АРИС", предоставившая организаторам акустические системы d&b audiotechnik и микшерную консоль DiGiCo SD9. Исходя из особенностей как озвучиваемого пространства, так и музыки, было решено использовать отставленную далеко вперед от сцены (примерно на 10 м) компактную акустику серии Q1 и поддержать ее выносной акустикой с использованием задержки.

В качестве главной портальной системы усиления были использованы кабинеты d&b audiotechnik Q1 (четыре кабинета, по два на канал) и субвуферы d&b audiotechnik Q-Sub в кардиоидном включении – по три на канал. Q1 представляет собой рупорную АС с двумя динамиками 10"и твитером 1,3". АС выдает звуковое давление 139 дБ SPL, имеет частотный диапазон 60 Гц…17 кГц, угол раскрыва 75x15° и массу 22 кг. Субвуфер Q-Sub оснащен динамиком 18", выдает звуковое давление 133 дБ SPL, работает в диапазоне от 40 до 130 Гц и весит 36 кг. На краю примыкающей к сцене танцевальной площадки для озвучивания первых рядов (Front Fill) были установлены две компактные АС d&b audiotechnik T10. Каждый кабинет оснащен двумя динамиками 6,5" и твитером 1,4", звуковое давление составляет 132 дБ SPL, частотный диапазон 68 Гц…18 кГц, угол раскрыва – 90°x105°x40°, а масса – всего 11 кг. На расстоянии примерно 35 м от сцены, работавших на сидячие места, были установлены две системы задержки (левая и правая), состоявшие из широкополосных АС d&b audiotechnik E12-D и пассивных кардиоидных субвуферов d&b audiotechnik B4 – SUB. Широкополосная АС размещалась на стойке над субвуфером.

Выносная акустика с задержками применялась на фестивале впервые за все время его проведения. Были опасения, не будет ли пространство "переозвучено", ведь как уже сказано, слушатели сконцентрированы, прежде всего, на сидячих местах, а позади них происходит именно тусовка джазового сообщества, просто публики: люди общаются, разговаривают, и им обычно вполне достаточно той громкости, что идет от портальных систем. Но выносная акустика никого не оглушала, зато добавляла чистоты и четкости в звучание музыки. Надо сказать, задержка была отстроена очень тщательно (я послушал звучание перед выносными системами и сразу после них): звук основных порталов и выносной акустики нигде не расходился, синхронность была идеальной, звук в любой точке был единым и слитным. Как рассказали инженеры, расстояние между кабинетами было замерено с помощью лазерных измерителей и время задержки высчитано с точностью до миллисекунды.

Серьезно подошли и к озвучиванию сцены: на ней находилось восемь напольных мониторов d&b audiotechnik М 4, оснащенных НЧ-динамиком 15" и и драйвером 1,3" выдающих звуковое давление SPL 140 дБ при угле раскрыва 50°x 70°. Довершают картину звукоусиления восемь усилителей d&b audiotechnik D12 (2 x 1200 Вт) и один усилитель d&b audiotechnik D6 (2 x 600 Вт).

Все системы довольно компактные и, как можно видеть на фото, выглядят скромно. Перед началом концерта кто-то в публике даже высказался: "А что это колонки такие маленькие?". Но впечатление обманчиво: было бы интересно побеседовать с товарищем во время концерта – не мало ли ему звука из этих "колонок"? Впрочем, нашлись в публике и советчики противоположного рода, подходившие к звукорежиссеру с требованием "уменьшить амплитуду вдвое" (именно так!). Что ж, наша страна много десятилетий была Страной Советов, и поэтому привычка давать советы даже там, где об этом не просят, сохранится, видимо, еще довольно долго…

Как принято говорить, "сердцем" звукоусилительного комплекса была цифровая микшерная консоль DiGiCo SD9. SD9 относится к консолям среднего формата. Она имеет 24 фейдера, 36 входных моно/стерео каналов, 16 моно/стерео выходных шин, матрицу 8x8 каналов, 8 VCA-групп, 4 встроенных процессора эффектов, 16 встроенных 32-полосных эквалайзера. К консоли был подключен сценический D-Rack на 32 микрофонно-линейных входа и 8 линейных симметричных выходов.

Джаз – музыка преимущественно акустическая, поэтому "микрофонизация" сцены имеет здесь важнейшее значение. Рояль Yamaha, предоставленный компанией Ямаха Мюзик, озвучивался двумя микрофонами Electro-Voice RE 100, барабаны – Electro-Voice RE 468 (большой барабан) и beyerdynamic TG-X 80 (оверхеды), для фронтменов (солистов, включая вокал) – Electro-Voice RE 510. На выступлении биг-бенда для группы саксофонов были установлены Electro-Voice RE 510, а для медных – Samson. Звук гитарного комбика снимался микрофоном Sennheiser, а бас (контрабас или бас-гитара, в зависимости от выступавшего состава) шел с инструментального усилителя в линию.

В концертах на открытом воздухе особое значение имеют погодные условия. Первый день фестиваля прошел в ясный сухой день, не жаркий и не холодный. Правда, к вечеру стало немного холодать, и на славу потрудившийся рояль несколько утратил идеальный строй, что было заметно даже в ансамбле. К счастью, последний из выступавших коллективов (а каждый день их было четыре) не имел в своем составе пианиста.

А вот ночью пошел дождь, он шел и утром, моросил и днем, да и вечером… и хотя и палатка звукорежиссера, и акустика, и рояль были зачехлены, перед началом саунд-чека пришлось проверять все контакты, прогревать аппаратуру. Следующей ночью и утром погода также не радовала, и через швы палатки на консоль попала вода. Проблема была решена просто и остроумно с помощью… обычного бытового фена для волос, которым просушили пазы фейдеров. А зачехленная с боков и тыла акустика работала безупречно. Что касается рояля, то его настраивали перед каждым концертом, но механика есть механика: нахождение на открытом воздухе, высокая влажность, перемены температуры, интенсивная игра не могли не сказаться на чистоте строя. Но влияние это было не фатально, многие так ничего и не заметили.

Последние годы звукорежиссером и техническим директором фестиваля является звукорежиссер Оркестра им. Олега Лундстрема Сергей Балакирев. Однако в ситуации работы с незнакомым цифровым пультом часть операций взял на себя инженер компании "АРИС" Виктор Тажибов, а Сергей скорее исполнял роль аудиопродюсера – ситуация разделения функций, привычная для студии. Здесь необходимо отметить одну существенную особенность работы звукорежиссера на джазовом фестивале. Во-первых, дело в том, что, в отличие от рок-фестивалей, где каждая группа выступает со своим звукорежиссером, на джазовом фестивале это не принято – джазовые составы крайне редко имеют своего звукорежиссера, разве что в случаях использования большого количества электронных инструментов, эффектов, семплов и т.п. Во-вторых, преимущества цифрового микшера, выражающиеся в возможности фиксировать в памяти и мгновенно восстанавливать настройки для каждого состава, на джазовом фестивале в большой степени неактуальны – музыканты могут играть не в те микрофоны, что предполагалось, микрофоны могут быть смещены, переставлены… в общем, импровизационный характер этой музыки плохо сочетается с заранее составленными схемами и зафиксированными параметрами настройки. Поэтому использование снапшотов было практически лишено смысла и ими звукорежиссер не пользовался. Зато такие возможности цифровой консоли, как встроенные обработки, применялись широко.

Если представить себе гипотетического посетителя концертов, который ходит из года в год только на фестиваль в саду "Эрмитаж" и заглядывает на рабочее место звукорежиссера, то этот зритель сможет составить себе вполне правильное представление о прогрессе и развитии профессионального звукового оборудования: ушли в прошлое рэковые стойки в человеческий рост, набитые эквалайзерами, компрессорами и процессорами эффектов, за ними канули десятки межблочных кабелей и линейки сетевого питания с множеством воткнутых в них вилок от подключенных приборов...

Нынешнее рабочее место звукорежиссера – это практически только консоль и идущий к ней цифровой мультикор от находящихся у сцены "мозгов" – сценического рэка с коммутацией, конвертерами, процессорами и т.д. Там же к сценическому рэку подключены и приемники радиомикрофонов. В общем, рабочее место звукорежиссера выглядит сейчас не очень внушительно, зато работать ему гораздо удобнее: все регуляторы и индикаторы перед глазами – или на консоли, или на встроенном дисплее монитора. Единственная проблема состоит в том, что звукорежиссер может не знать особенностей эргономики в работе с конкретным микшером, что часто происходит именно на фестивалях (потому что при работе со своим коллективом звукорежиссер может просто заказывать в райдере ту консоль, которая ему предпочтительней). Особенно часто эта проблема возникает на рок-фестивалях, где, как сказано выше, группы выступают со своими звукорежиссерами и те могут заранее не знать, на какую консоль они "попадут". На фестивале в саду "Эрмитаж" звукорежиссер, как тоже уже сказано, один, но ему пришлось сходу приспосабливаться к консоли, предложенной техническим спонсором фестиваля компанией "АРИС", и тут, как всегда в таких случаях, было не обойтись без помощи инженера, знающего данную консоль во всех подробностях.

Я так подробно пишу об этом, потому что сегодня решения этой проблемы пока не видно: если аналоговые пульты разных производителей и моделей при всем различии их функциональности, конструкции и интерфейса все же были довольно похожи и опытный звукорежиссер достаточно быстро разбирался в особенностях работы с конкретной консолью, то цифровые микшеры гораздо разнообразнее по внешнему виду, интерфейсу и эргономичности. У одних органов управления так же много, как на аналоговом пульте, другие отличаются минимализмом; у одних много дисплеев со специализированной информацией, у других все выводится на один экран через систему многоступенчатого меню; у одних дисплей сенсорный, а у других все делается с помощью назначаемых фейдеров, энкодеров, кнопок и ручек...

Впечатление такое, что разработчиков и производителей микшерных консолей меньше всего волнует, как быстро и какой ценой, какими умственными и нервными усилиями звукорежиссер сможет освоить их продукт. Есть еще и такое впечатление, что разработчики и производители каждой компании то ли не догадываются, что они не одни на рынке, то ли не подозревают о том, что в концертной практике звукорежиссерам приходится сталкиваться с очень разными по конструкции и интерфейсу микшерами. (Обо всех этих проблемах подробно писал в прошлом номере журнала известный концертный звукорежиссер Дмитрий Сухин, кстати, в начале 2000-х несколько раз проводивший фестиваль "Джаз в саду Эрмитаж".)

...Но вернемся к фестивалю. Высокий класс предоставленного оборудования сыграл свою роль – и организаторы, и музыканты, и публика отмечали значительное улучшение звучания по сравнению с предыдущими годами. Больше всего поражала чистота звучания: временами казалось, что никакой системы звукоусиления вовсе и нет, просто музыканты играют так громко и звук идет непосредственно от их инструментов. Это свидетельствует о том, что акустические системы и тракт в целом не вносят никакой окраски и передают сигнал без искажений. Подобная "акустическая прозрачность" встречается нечасто и особенно важна при исполнении на акустических инструментах (духовых и др.), когда окраска звука и снижение тембровой достоверности наиболее заметны.

Как и положено на больших мероприятиях на открытом воздухе, не обошлось без казусов. Кто-то из фотографов умудрился задеть проложенный вдоль сцены сетевой разъем и обесточить усилители портальной акустики – зрители слышали только звучание сценических мониторов. Но... это же джазовый фестиваль! Не знаю, как бы отреагировали попсовики или рокеры, – скорее всего, остановили бы выступление. А здесь выступавший коллектив ("Маримба плюс") мгновенно оценив ситуацию, стал непрерывно играть один и тот же ритмический рифф до того момента, пока работа FOH-акустики не была восстановлена, – после чего продолжил исполнение пьесы ровно с того места, на котором остановился! Тем самым музыканты показали, что навыки импровизации могут пригодиться не только в музыкальном исполнительстве, но и в нештатных жизненных ситуациях.